Пока все молча насыщались, Инди пришел к выводу, что Дориана способна на то, что предполагает Шеннон. Неизвестно, каким образом она собирается совершить покушение, но надо любым способом предупредить короля.

Покончив с трапезой, Инди подвинулся поближе к Шеннону.

– Извини, что я втянул в это дело еще и вас.

– Мы сами влезли.

Конрад отложил вилку.

– Не могу понять, каким образом они так быстро вычислили нас сразу же по приезде. Впрочем, Белекамус наверняка меня запомнила.

– Кстати, – оживился Шеннон, – какого черта здесь делает твоя писклявая подружка Мадлен? – Он впервые за это время рассмеялся. – Я просто потрясен! Не успеешь приехать, как натыкаешься на человека, которого нипочем не ждал здесь встретить.

В этот момент в хижину ворвались оба солдата и рывком подняли Шеннона и Конрада на ноги.

– В чем дело? – заорал Инди и вскочил, но его швырнули на пол и пнули ногой в живот. Когда он смог разогнуться, Шеннона и Конрада уже не было, а во рту у него торчал кляп.

– Ублюдки, – промычал он, перекатился на живот и посмотрел на вход. В щели под пологом виднелись каблуки сапог. Интересно, доведется ли еще свидеться с Шенноном и Конрадом? Инди думал о Шенноне, вспоминая совместные затеи в колледже, и как был огорчен, когда Конрад выдал его декану. Все это казалось очень далеким и милым по сравнению с нынешней ситуацией.

И навлекла ее на Инди его тяга к Дориане Белекамус. Он сердито пнул стену, и, как ни странно, пробил ее насквозь. Он понял, что ударил как раз по тому месту, где стена обгорела во время нечаянно устроенного Инди пожара, когда он наблюдал за миазмами. Выдернув ногу из дыры, Инди посмотрел на каблуки. Те не шелохнулись.

Он стал осторожно расширять отверстие, кусок за куском оббивая обугленные края, пока не образовалась дыра, в которую можно было протиснуться. Просунув ноги в дыру, он пополз, извиваясь на животе. Но бедра застряли, и его заклинило в стене.

Инди сжал ноги вместе и сделал еще одну попытку, скрежеща зубами от боли, когда ушибленное при падении бедро задело край отверстия. Попытка удалась, и теперь Инди по пояс находился на улице; правда, выше пояса он еще оставался внутри. Упираясь коленями в землю, он стал продвигаться дальше.

«Еще чуть-чуть», – подбодрил он себя, и тут его плечи застряли. Инди изворачивался вправо и влево, толкаясь туда и сюда, но ничего не помогало. Более того, он застрял еще крепче. Он выдохнул из легких весь воздух и уперся коленями изо всех сил, даже хижина содрогнулась. Но ловушка не отпускала. Инди поднял взгляд на вход. Каблуки пропали из виду.

«Вот дерьмо! И что теперь?»

Ответ не заставил себя долго ждать. Инди ощутил, как его схватили его за лодыжки и потащили на улицу; края дыры больно впились в плечи, Инди закряхтел, и тут его вытащили на свет.

Повернув голову, он обнаружил пару черных ботинок и поднял глаза. Но увидел не солдата, а Никоса. Тот быстро развязал Инди руки и вытащил кляп.

– А солдат? – прошептал Инди.

– Не волнуйся. Я позаботился о нем, – Никос продемонстрировал дубинку.

Инди поднялся на ноги и усмехнулся, отряхиваясь.

– А откуда ты узнал, что я здесь?

– Я и не знал, пока не обнаружил солдата у твоей двери. А отправился на поиски, когда увидел, что полковник Мандраки ввел твоих друзей через черный ход и повел наверх. Они сидят в номере под стражей.

И тут послышался щелчок взводимого курка револьвера. Инди поднял голову и увидел багровую физиономию Мандраки, с кривой ухмылкой целившего в него из револьвера.

– Вы куда-то собрались, Джонс?

Инди не сводил глаз с револьвера и хранил молчание. Ему совершенно не хотелось дразнить человека, способного нажать на курок, не раздумывая.

– Возвращайся в гостиницу и сиди там, – воззрившись на Никоса, процедил Мандраки сквозь зубы.

– Если проболтаешься хоть словом, я убью его, а потом приду за тобой.

Никос глянул на Инди и поспешил прочь.

– Я не люблю убивать детей, Джонс, но если приходится, то убиваю. К вашему сведению, это зависит от вас.

– Я не понимаю, о чем речь.

– Вы сделаете то, что я скажу, – Мандраки плотоядно ухмыльнулся, – или этот мальчонка и оба ваших друга – покойники.

– Что я должен сделать?

– Произойдет несчастный случай. Король упадет в расщелину, когда начнут подниматься пары. А вы чуть поможете ему легким толчком.

«Черта с два», – подумал Инди.

– А если он не захочет войти в туман?

– Захочет, поскольку вы расскажете о целительном действии миазмов на ваши раны и о своей уверенности, что они исцелят и его недуги. У него болит бедро. К каким только докторам по всему миру он ни обращался, облегчить его страданий не мог никто. Он неперменно испробует действие миазмов, я гарантирую.

Инди не знал, что сказать. Надо отыскать способ помешать Мандраки.

– А если вы попытаетесь предупредить короля, то будете убиты на месте. Помните об этом. Если же вы поможете нам, то вам и вашим друзьям будет позволено покинуть нашу страну точас же. Ясно?

Инди не поверил ему ни на секунду. Мандраки швырнул к ногам Инди полотняную сумку.

– Идите в хижину и переоденьтесь. Вы должны выглядеть перед королем пристойно. – Полковник осклабился и захохотал.

У Инди в голове пронеслось, что орел-покровитель сейчас явно занят чем-то не тем.

19. Чарующие байки

Заняв позицию на валуне у основания горы за храмом Апполона, Панос всматривался в группу людей, собравшихся на дороге возле руин. Король еще не прибыл, но его ожидали с минуты на минуту. Шел двенадцатый час, а испарения должны начаться в 11:41.

– Пойдем же, – не утрепел Григорис. – Можно подойти поближе.

– Времени у нас достаточно, – тряхнул головой Панос.

Григорис, как всегда, торопится. Но сегодня утром он еще и в дурном настроении. Когда Панос пришел сюда полчаса назад, Григорис выложил ему свои ночные злоключения. Панос выслушал, поглядел на расшнурованные ботинки сына, пожал плечами и сказал, мол, не имеет значения. Он имел в виду, что Джонс больше не имеет значения. Теперь уже не имеет. Он видел, как солдаты Мандраки вели с горы трех чужестранцев, так что те больше не доставят хлопот.

– Смотри, – Григорис указывал пальцем на дорогу.

Панос увидел, что там остановилась большая автомашина – прибыл король. С переднего сидения вылез человек во фраке и распахнул заднюю дверцу. Через миг с заднего сиденья с его помощью выбрался высокий седеющий мужчина, одетый в костюм-сафари, как и большинство приезжающих в Дельфы чужестранцев. Панос не сразу узнал его. Но, судя по оказываемой ему почтительности, это сам король. При одном лишь взгляде на правящего страной монарха Паноса охватило благоговение.

Он вспомнил, что говорила ему Белекамус, провожая из мастерской. Ее слова до сих пор ставили его в тупик – дескать, король в опасности, и опасность близка. Но принадлежат ли слова пифии, Белекамус или обеим сразу? – недоумевал Панос.

Сделав знак сыну, он двинулся вниз, остановившись у самых руин. Они притаились за поросшим деревьями бугром не далее пятидесяти шагов от колонн, не решаясь подойти ближе, и теперь смотрели на идущую к храму группу.

Панос неотрывно смотрел на короля, чувствуя, как колотится сердце. Вот-вот произойдет историческое событие. На сей раз история не ковыряется в прошлом. Здесь и сейчас свершится историческое событие, которое отзовется на судьбах всего мира. И Панос не просто узрит его, а станет его участником.

Белекамус шла по одну сторону от короля, Мандраки – по другую. Паносу не понравилось, что полковник ведет процессию, будто он здесь главный. И почему Думас тащится сзади, как дурак? Тут Панос увидел в группе Джонса и зашипел сквозь зубы. Что он там делает? Полнейшая галиматья.

Даже отсюда, издали, чувствовалась опасность, темной тучей нависшая над королем, леденящая душу. Должно быть, виной тому Джонс. Но если Джонс на свободе, значит так распорядился Мандраки. И вдруг Панос понял, что настоящая опасность исходит от полковника. Тот собирается убить короля, и Джонс ему зачем-то нужен.